Открытки-иллюстрации к рассказу можно посмотреть на сайте открыткаизижевска.рф
В предутренний час, когда воздух так чист и прозрачен, что поэтически одаренные личности не преминут, описывая его, ввернуть какое-либо вычурное словечко навроде «хрустальный» или «аквамариновый», в час, когда солнце только-только выглянуло из-за горизонта и красит нежным цветом стены древнего Кремля в далекой Москве, над Ижевском плывет фиолетовый туман.
Он еле виден и практически не осязаем. Его несет легким ветром с городского пруда в сторону Козьей рощи, туда, где когда-то, в седой древности, мрачные удмуртские волхвы-туно творили пугающую волшбу, отгоняя от капищ и священных лесов своего народа злых духов и их предводителя, самого Луда-Керемета.
Фиолетовый туман Ижевска был всегда. Он неподвластен времени и антропогенному воздействию. Его нельзя измерить и обсчитать никакими метеорологическими приборами. Он непостижим и вечен. А еще говорят, что тот, кто на рассвете увидел его, может загадать желание — и оно обязательно сбудется. Но делать это нужно только тогда, когда краешек солнца едва-едва касается горизонта и первые лучи его золотят верхушки берез.
***
Именно в такой предутренний час в дверь номера люкс гостиницы «Парк Инн» негромко, но требовательно постучали — раз, другой, третий, все настойчивее и настойчивее.
Некоторое время в коридоре висела напряженная тишина. Наконец, за дверью послышалась возня, бухнул упавший стул, раздались шаги, и недовольный голос с сильным акцентом произнес:
— Кто приходить так утро рано? Я еще спаль!
— Мистер Хоуди, если не ошибаюсь? Из Великобритании? Все точно?
— О, чьорт бы вас всех побраль! — сердито выругался тот, кого назвали мистером Хоуди. — Чего вы хотеть?
— Обзорная экскурсия по городу с посещением малоизвестных и особо примечательных мест! Все, как вы заказывали!
— Да, да, — раздражаясь еще больше, затряс рыжей головой мистер Хоуди по тут сторону двери. — Заказываль, я заказываль... Только другой город! Я хотель ехать Нижний... Нижний Новгород, но глюпый циклон сажать самолет вот сюда... в Ежевск. Что тут вообще может быть смотреть?! Ежей? Это невозможно, тут один труба!
— Ну почему же один, — рассмеялся за дверью ранний визитер. — Труб у нас много! Может быть, вы все же откроете дверь?
— О да, конечно, джастин момент... Я одевать брюка!
Прошло не менее пяти минут, прежде чем дверь номера отворилась и на пороге ее возник высокий длинноносый англичанин с рыжими кудрями и надменным подбородком. Он был одет в удобный полушерстяной дорожный костюм-тройку, на ногах его сверкали начищенные коричневые ботинки, правая рука сжимала трость-зонт.
— Я есть быть готов... — произнес мистер Хоуди и осекся, не закончив фразы, потому что увидел своего гида.
Это был странный человечек невысокого, едва ли по колено англичанину, роста, весь покрытый серой пушистой шерстью. На лице человечка топорщились кошачьи усы, да и уши тоже явно имели сходство с ушами упитанного, крупного кота. А вот нос и глаза оказались вполне себе человеческими, и от этого его лукавая физиономия выглядела мило и располагающе.
— Не пугайтесь! — замаха руками-лапами человечек, вернее человекот. — Хотя сначала все пугаются. Я — коркамурт. Удмуртский домовой. Ну, брауни по-вашему. Дипломированный гид, между прочим. Просто люди не смогут показать вам то, что смогу я. Квалификация, знаете ли. И особенности менталитета. Мистер Хоуди, перестаньте хвататься за телефон. Вы же европеец!
— О, да, да, я европеец, — грустно повесил нос англичанин, убирая телефон. — Я есть очень толератный и всегда готов относиться терпимо к любой нация... Мы ходить?
— Ехать! — улыбнулся в усы человекот. — Транспорт у подъезда.
Мистер Хоуди, представитель одной из самых крупных в Европе туристических компаний, очень любил быть первопроходцем и самолично осваивать неизведанные маршруты, по которым потом поедут его соотечественники. Но он никак не ожидал, что в этом странном городе, получившем название, как он думал, в честь не менее странного животного с колючками на спине, его будут возить не на лимузине, а на мотоцикле с коляской.
— Это Иж-7, первый советский серийный мотоцикл! — ловко запрыгивая в седло, сообщил коркамурт и натянул на глаза очки-консервы. — Наденьте шлем, мистер, и держитесь крепче! Едем смотреть, как все начиналось...
Взревел и отчаянно затрещал двигатель. Мотоцикл рванул с места, будя жителей окрестных домов, пронесся по улице и, оставив огненный след на асфальте, исчез в фиолетовом тумане. Мистер Хоуди не успел даже сказать свое любимое: «О, чьорт побери!»
***
Вокруг шумел густой еловый лес. Шел дождь. Тусклый зрачок Луны еле пробивался сквозь сизые облака. В темноте мистер Хоуди различил горный склон, обрыв — и несколько человек у его края.
— Где мы есть находиться? — спросил он у провожатого, тщетно пытаясь раскрыть зонт над головой — мешали еловые лапы.
— Тихо! — прошипел коркамурт. — Это Урал. Кушва. Гора Благодать.
— Зачем Урал? — оторопел англичанин. — Почему гора? Что вообще есть происходить?
— Зачем-зачем... Смотрите, слушайте, сами все поймете!
И мистер Хоуди понял, увидел и услышал.
Прежде всего, оказалось, что на дворе восемнадцатый век. Затем выяснилось, что стрелы вогула Анисима Чумпина притягиваются наконечниками к камням у священной вогульской горы-ялпынга. Из чего умный и дальновидный сын Анисима Степан сделал вывод — эта гора не просто так гора, в ней есть то, что так настойчиво ищут русские люди, пришедшие из-за Уральского хребта, — железная руда.
Алчные приказчики промышленников Демидовых рыскали по всему Уралу в поисках месторождений и везде, где находили их, ставили рудники и железоделательные заводы. Жизнь там была, как на каторге, и оттого Степан Чумпин очень не хотел отдавать железную гору Демидовым, а хотел, чтобы тут был казенный завод. И в темный дождливый вечер встретился он с чиновником, посланным самим губернатором Татищевым. Ему и показал гору. Чиновник и его люди взяли пробы, оформили заявку, провели исследования...
И оказалось, что железная гора Степана Чумпина — самое большое в мире месторождение магнитного железняка! Назвали его Благодатным в честь императрицы Анны Иоанновны (Анна — «благодать» по-гречески).
Горноблагодатский завод жил и процветал, да не один — целый заводской округ вырос вокруг горы Благодать, а к реке Чусовой был прорублен Горноблагодатский тракт. Проходил он мимо речки Баранча и вел к речке Серебряной как раз по тем местам, где «русский Кортес и Писарро» — казачий атаман Ермак Тимофеевич перетаскивал свои струги из Европы в Азию через Каменный пояс.
По Горноблагодатскому краю железо и чугун, выплавленный в домнах Кушвы, Плотинки и других горноблагодатских заводов, везли к казенной пристани Ослянка и на огромных барках сплавляли по Чусовой в Каму. Вот тогда и встал вопрос, что лучше: возить железо в Москву и Тулу, делая там из него оружие и прочие необходимые государству вещи, или прямо здесь, в самом центре России, построить новый оружейный завод, из цехов которого пушки, ружья, пистоли и прочая воинская справа могли бы быстро доставляться и на восток, и на юг, и на север — туда, где полыхнет очередная война?
Так и возникла в светлой и многомудрой голове графа Петра Шувалова идея: построить между Пермью и Казанью большой завод. Место выбралось удачное — на удмуртской речке Иж, впадающей в Каму. И в 1757 году инженер Москвин вместе с уральскими рабочими и местными крестьянами приступил к строительству завода и поселка. Так и родился город Ижевск.
— А ежи здесь вовсе и ни при чем, — сказал коркамурт, поправляя шлем.
Мистер Хоуди, зябко ежась — дождь все не унимался — спросил:
— А что... случиться с этот вогул... Степан, да? Он стать ощень богатейший человек?
— Какой там, — махнул лапкой коркамурт. — Не, поначалу все хорошо шло, предприимчивый вогул получил 24 рубля 70 копеек серебром — большие деньги по тем временам! Но радость его оказалась недолгой — вскорости мстительные Демидовы подослали к Степану убийц.
— О чьорт побери!
— Да... Погиб рудознатец страшной смертью, но память о нем жива до сих пор. Заводские рабочие еще в начале девятнадцатого века поставили на горе Благодать чугунную чашу с языками пламени и табличкой: «Вогул Степан Чумпин был сожжен здесь в 1730 году». Ну, мистер Хоуди, садитесь, пора возвращаться домой. Нас ждет завтрак — и экскурсия по городу.
***
Пролетев через мглу, дождь, ветер, время и пространство, Иж-7 лихо затормозил у неприметного кафе на одной из городских улочек, уходящих к набережной. Здесь гостя из далекой Англии уже ждали.
— Пробуйте, угощайтесь! — хлопотал коркамурт. — Вот кожыпог, вот губинча, вот виртырем, а это, обратите внимание, — перепечи! С картошкой, с грибами, с творогом... Мистер Хоуди, мистер Хоуди! Не засыпайте! Это вот, говорю, перепечи, знакомьтесь ближе. И примите кружечку сура для бодрости, это наш удмуртский квас с анисом! Ну а пельняни, «хлебные уши», мы за обедом попробуем.
— О, спасибо! — сыто отдувался после завтрака мистер Хоуди. — Всьё ощень вкусно, да. И много... я хотеть отдыхать...
— На том свете отдохнем, мистер Хоуди! — решительно потащил англичанина из-за стола коркамурт. — Мотоцикл ждет.
— А какой место мы будеть смотреть?
— Уникальный и эксклюзивный. Подводный.
— Э-э-э... что есть подводный? — забеспокоился мистер Хоуди. — Мы будет делать дайвинг?
— Типа того! — улыбнулся коркамурт кошачьей улыбкой.
***
Мотоцикл так уверенно и лихо въехал под воду, словно он всю свою механическую жизнь только тем и занимался. Мистер Хоуди и ахнуть не успел, как зеленоватые волны сомкнулись над его головой. Он в ужасе подумал, что все, конец, сейчас он утонет, но тут же обнаружил, что чудесным образом может дышать под водой и даже говорить.
— Древняя удмуртская магия! — гордо объяснил коркамурт, лихо закладывая вираж по илистому дну.
Опустившись на дно городского пруда, мотоцикл двинулся по невесть откуда взявшейся мощеной дороге. Луч фары рассекал водную толщу, выхватывая из мглы то борт затонувшего парохода «Иж», ласково прозванного жителями «Ижонком», то какие-то постройки, больше похожие на логовища темных властелинов из фантастических фильмов, то кости мамонта, торчащие из глинистого склона, то...
— О! Мой! Бог! — в совершенно несвойственной сынам туманного Альбиона экзальтированной манере вскричал мистер Хоуди, указывая зонтом-тростью вперед. — Это что... динозавр?!
— Не шумите, мистер, — гид усмехнулся, встопорщив усы. — Разбудите еще... Это Ошо собственной... гм... гм... персоной!
Мотоцикл остановился на краю небольшой подводной котловины. На дне ее, свернувшись кольцом, спало, положив уродливую голову на мощные когтистые лапы, гигантское чудовище, нечто среднее между крокодилом, драконом и змеем. Над чешуйчатой спиной исполина, обросшей водорослями, мирно проплыла стая карасей.
— Но это же... сенсация! — воскликнул мистер Хоуди. — Мировой значения!
— Это Ошо, — повторил его провожатый с уважением в голосе. — Пока он спит, Ижевск будет стоять нерушимо! Так говорят старики. Если спустить пруд, Ошо глотнет воздуха и проснется. Тут-то он и случится.
— Кто есть он?
— Конец света, — охотно пояснил коркамурт. — Когда здесь решили строить город, к графу Шувалову пришли местные волхвы и сказали, что в глубоком овраге возле древнего капища стережет свою добычу в болоте Ошо и он сожрет всех, кто его потревожит. Но граф Шувалов недаром был фаворитом императрицы Елизаветы и человеком большой умственной хитрости. Он велел построить ниже по течению речки Иж плотину и сделать пруд. По его приказу тысячи русских и удмуртов рубили лес, таскали бревна, строили короба и забивали их глиной. Длина плотины составила триста саженей, а высота — пятнадцать. Вода быстро поднялась и затопила урочище с болотом, в котором жил Ошо. Чудовище так и продолжило спать под водой. Волхвы, конечно, разгневались на хитроумного Шувалова, но ничего не смогли поделать и только предрекли, что если пруд осушат, Ошо пожрет всех людей, Солнце, Луну, звезды, окуклится и свернет пространство. Понимаете?
— О да... — прошептал пораженный мистер Хоуди. — Свернет пространство... Это есть колоссальный катастроф!
— Великий русский бунтовщик Пугачев, когда напал на Ижевск в 1774 году, приказал разрушить плотину. Он планировал использовать Ошо против войск императрицы Екатерины Великой. Но по пятам за Пугачевым шел бешеный майор Михельсон со своими гусарами, и мятежники поспешили оставить Ижевск. Плотина почти не пострадала.
— Я слышать много разный слов про Пугачев, — задумчиво сказал мистер Хоуди. — Это большой трагедия в вашей русская история.
— В вашей английской истории вы королю голову отрубили прямо в столице, — беспечно махнул лапкой коркамурт. — Так что не будем меряться.
— О, мой друг, а что это лежать вот там, у самый край берега? — взволновано спросил мистер Хоуди, указывая влево. Он был рад, что сумел отойти от щекотливой исторической перепалки.
— А это свидетель еще одного значительного исторического события, — важно сообщил коркамурт. — Двуглавый орел, что до 1918 года украшал шпиль на здании управления оружейного завода.
— Двуглавый? — с сомнением уточнил мистер Хоуди. — Но... я видеть свой собственный глаз, что тут... три головы! И три крылья!
Коркамурт захихикал — словно котенок замяукал.
— Это наши умельцы постарались. Чтобы орел из любой точки города выглядел всегда одинаково, куда не пойди. Когда скульптурное изображение двуглавого орла венчает какой-либо высокий шпиль и может быть видно с разных сторон, возникает проблема, что в определенных ракурсах этот орел может казаться одноглавым. Для того чтобы этого избежать, такого орла иногда делают трехглавым, причем с тремя крыльями. Головы орла располагаются под углом 120° друг к другу, аналогичным образом расположены и крылья. В этом случае при любом ракурсе сбоку орел кажется зрителю двуглавым. У нас даже родилась легенда, что орел всегда поворачивается к тому, кто на него смотрит.
— О, чьорт побери, какой хитрый штука! — покачала головой мистер Хоуди. — Это есть образец русский наглядный пропаганда!
— Есть, есть, — кивнул коркамурт. — Трехглавый орел пролежал на дне пруда почти восемьдесят лет, а потом его попытались достать... Но не получилось.
— Почьему?
— А жители подземного города не отдали, — загадочно сказал коркамурт.
— Подземный город? Это есть что такой? — вытаращил глаза мистер Хоуди.
— Сейчас увидите...
Мотоцикл аккуратно, по самому краешку, объехал котловину, в которой спал Ошо, и приблизился к бетонной арке, перекрытой толстыми титановыми воротами.
— Шлюзовая камера № 3, — непонятно пояснил коркамурт. — На случай непредвиденных ситуаций.
Он постучал в гулкое железо и пробулькал:
— Петрович, открывай. Экскурсия!
Ворота медленно отворились, впустили мотоцикл и величественно закрылись. Упрятанные в стенах насосы откачали воду, и мистер Хоуди увидел впереди еще одни ворота, куда толще и значительнее внешних. Они бесшумно открылись, и на пороге появился старик в белом халате, обладатель блестящей лысины и длинной седой бороды.
— Приперлись! — гостеприимно приветствовал он гостей. — Шастают и шастают... Буржуй небось опять?
— Англичанин, — подтвердил коркамурт.
— Шпиён! — уверенно сказал Петрович. — Агент мирового империализма. Тьфу!
— Это есть... Санта-Клаус? — тихо спросил мистер Хоуди.
— Скорее Совьет-Клаус, — рассмеялся коркамурт. — Николай Петрович, завхоз подземного города-завода. Существует вместе с заводом с советских коммунистических времен.
Старик раскрыл створки ворот пошире и отступил в сторону. Мотоцикл въехал в широкий, просторный туннель, уходящий куда-то вдаль. Электрические лампы бросали пучки света на крашенные зеленой масляной краской стены, пучки кабелей, боковые коридоры, двери и развешанные по стенам лозунги.
Мистер Хоуди не владел кириллицей, но попытался прочесть один из них.
— Си, перевернутая ви, эй, би, еще эй... Кивиэйбэй? Что это есть — кивиэйбэй?
— Какой еще кивиэйбэй? — засмеялся коркамурт. — Слава! «Слава труду!» там написано.
— А куда мы ехать? — спросил мистер Хоуди, вертя головой.
— Это подземный город. На случай ядерной войны, — совершенно спокойно пояснил мохнатый гид. — И завод, где делают оружие, подземный филиал. А электричество, тепло и прочее дает атомный реактор. Он там, дальше, под площадью Ленина.
— Это есть большой военный тайна? — на всякий случай уточнил мистер Хоуди.
— Не, теперь уже не тайна. Эхо «холодной войны». Кстати, хотите взглянуть, как делают самый массовый автомат в мире — Калашников?
— О да, конечно... моя хотеть взглянуть ощень-ощень! Калашников гуд!
Мотоцикл свернул и вскоре остановился у дверей с надписью «Сборочный цех № 235». Коркамурт провел мистера Хоуди через темный склад. Вдоль его стен стояли странные фигуры в два человеческих роста высотой, громоздкие, с плоскими головами угрожающего вида, с клешнястыми руками и выгнутыми чугунными ступоходами. На выпуклой бронированной груди у каждого значился порядковый номер: 5673, 5674, 5675 и так далее.
— Э-э-э... кто это есть?! — удивленно поднял брови мистер Хоуди.
— А, БЧР-1, неудачная модель, — отмахнулся коркамурт, — ждут утилизации.
— А удачный модель?
— Удачные не здесь. ОБЧР-22М, «Огромные боевые человекоподобные роботы», они на боевом дежурстве, охраняют границы России. А какие и где — вот это уже военная тайна, — коркамурт приложил палец к улыбающимся губам.
Мистер Хоуди только хмыкнул и развел руками.
В сборочном цеху было прохладно, тихо гудели кондиционеры. Несколько сотен станков деловито двигали манипуляторами, перемещая детали, соединяя их, чтобы в конечном итоге на ленту транспортера лег новенький автомат, тускло поблескивающий вороненым стволом.
— Это автоматический цех, новейшие станки, тут все делают роботы. Они изготавливают один автомат за сорок минут, — пояснил гид. — Здесь вот коробки со стволом запрессовываются. Это называется «свадьба».
— Почьему «свадьба»? — не понял мистер Хоуди.
— По кочану, — пожал плечами коркамурт. — Это же очевидно. Ну, а теперь стрельбы?
— Стрельбы? — брови мистера Хоуди в который уже раз поползли вверх. — Мы будем... паф-паф?
— И тра-та-та-та-та! — рассмеялся коркамурт. — Поехали на стрельбище!
***
Нет нужды описывать, какие эмоции пережил чопорный англичанин мистер Хоуди, когда ему удалось не просто пару раз выстрелить из легендарного АК-47, но от души пострелять из АКМ, АК-74, АКМС, пулеметов ПК, ПКМ, ПКС, ПКМС, а также РПК, РПКС и РПКСН. Веселые мужики в камуфляже, служащие на полигоне, только успевали выставлять мишени и подбадривали мистера Хоуди:
— Давай, сэр, лупани теперя трассером!
Ну а потом был «десерт» — автоматы Калашникова сотой серии, СВД, СВДС, СВ-98, СВ-99 и авиационная пушка ГШ-301. Ее патроны величиной с небольшой кабачок разносили мишени в клочья.
Полуоглохший мистер Хоуди хохотал как безумный, стоя по колено в стреляных гильзах, и все время спрашивал у скачущего вокруг человекота:
— Это все делать ин Ежевск?
— О, йес! — смеялся в ответ коркамурт. — И это, и еще очень-очень много другого. Не желаете ли отметить столь впечатляющие стрельбы стаканчиком кумышки?
И мужики в камуфляже радостно осклабились, протягивая мистеру Хоуди стаканы, уже наполненные прозрачной жидкостью. Англичанин хотел было спросить: «Что есть кумышка?», но по огонькам в глазах своих новых друзей и особому специфическому запашку, распространявшемуся из откупоренной баклаги, понял, что вопросы тут неуместны.
Потом были тосты и блюдо с «хлебными ушами»-пельнянями, и снова тосты, и огромные удмуртские звезды в небе. И когда вторая баклага с кумышкой показала дно, мистер Хоуди объявил, что сейчас он спляшет джигу в честь славного города Ижевска и своих новых друзей.
И он сплясал, действительно сплясал, да еще как! Оба прекрасных лакированных полуботинка мистера Хоуди увязли в глине, но он и бровью не повел, лихо выделывая коленца в одних носках.
Видимо, танец отнял у англичанина последние силы, подорванные длинным днем и обильными впечатлениями. Коркамурт, что-то намяукивая себе в усы, загрузил мистера Хоуди в коляску и повез в гостиницу, а за его спиной над полигоном взметнулись в небо десятки разноцветных ракет.
***
Когда в дверь номера люкс гостиницы «Парк Инн» негромко, но требовательно постучали — раз, другой, третий, все настойчивее и настойчивее, мистер Хоуди подскочил с кровати и бросился открывать в одном нижнем белье.
Он распахнул дверь, заранее глядя туда, где находилась голова его вчерашнего провожатого, но вместо усатого кошачьего лица обнаружил там загорелые девичьи колени самого приятного вида. Выше коленей была юбка, поясок, блузка и джемпер фирменных цветов авиакомпании «Бритиш эйрлайнс», венчала все изящная головка на точеной шейке. Огромные голубые глаза смотрели на мистера Хоуди с деловой заинтересованностью.
Смешавшись, мистер Хоуди торопливо занавесился плащом, сорванным с вешалки, и вопросительно посмотрел на прекрасную незнакомку.
— Мистер Хоуди, — ослепительно улыбнулась девушка и продолжила на чистейшем английском. — Компания «Бритишь эрлайнс» приносит свои извинения за то, что по погодным условиям наш самолет, в котором вы летели, вчера вынужден был приземлиться в аэропорту города Ижевска. Если вы желаете прибыть в пункт назначения, мы доставим вас в Нижний Новгород ближайшим рейсом за счет компании. Также вы можете вернуться в Англию прямо сейчас — тоже, разумеется, за наш счет.
— Подождите... — промямлил по-русски несчастный мистер Хоуди. — А где мой... гид? Кэтмен... о, сорри, кор-ка-мюрт, да?
— Простите? — тоже перешла на русский обладательница безупречных коленок. — Какой гид? Вы приехали в гостиницу вчера поздно ночью прямо из аэропорта и проспали сутки, до сегодняшнего утра...
— Да-а-а? — мистер Хоуди дико посмотрел на девушку, потом на себя, отразившегося в зеркале возле двери. Что-то в его собственных глазах так напугало мистера Хоуди, что он вскричал: — В Англию! Немедленно! Я буду готов через десять минут!
— Машина ждет внизу, — девушка еще раз одарила мистера Хоуди своей незабываемой улыбкой. — И кстати, сэр, вы забыли на борту самолета свой ботинок.
И вручив совершенно ошалевшему англичанину пакет с логотипом «Бритиш эрлайнс», визитерша удалилась, грациозно цокая каблуками.
Мистер Хоуди быстро оделся, натянул на ноги кроссовки и перед выходом из номера заглянул в пакет. Там действительно лежал его ботинок. Один ботинок, подошва которого была испачкана желтой полигонной глиной.
— В Англию! В Англию! — прошептал мистер Хоуди и бросился вон из номера. За его спиной раздался отчетливый мяукающий смешок, но англичанин даже не оглянулся
...Мистер Хоуди так и не вернулся в Ижевск за своим вторым ботинком. Но спустя какое-то время в газете «Геральд Трибьюн» вышла его статья, озаглавленная «Чрево России». В ней автор рассказывал о загадочном городе Ижевске, бронированных чудовищах с атомными реакторами, покоящихся на дне местного пруда, сумасшедших ученых-коммунистах, готовящих армии человекоподобных боевых роботов, способных захватить всю землю, генетиках, пытающихся клонировать Пугачева, чтобы он возглавил орды киборгов с автоматами Калашникова наперевес, а главное — о том, что ему удалось наконец выведать все о загадочной русской душе. По версии мистера Хоуди, она состоит из чугуна, стали и атомного огня, помноженных на безграничную, даже фанатичную любовь к таким странным и непохожим на другие страны краям, где рождаются гениальные и коварные властители, ученые, конструкторы, рабочие и мудрецы.
«Если вы хотите познать Россию, нет нужды объездить ее всю, — заканчивал свою статью мистер Хоуди. — Просто приезжайте в Ижевск. Поверьте, впечатлений вам хватит на всю оставшуюся жизнь».
Прочтя опус англичанина, коркамурт отложил газету и, задумчиво почесывая спину стрелой вогула Анисима Чумпина, сказал:
— Н-да, как его, болезного, пришлепнуло-то. Надо все ж с иностранцами поаккуратнее. Уж больно они впечатлительные. Не то что наши. Вот давече из Казани приезжали ребята, так те, как про Ошо узнали, сразу своего Зиланта с ним скрестить захотели. Насилу отговорил...
***
Фиолетовый туман Ижевска, как мы помним, был всегда. Он действительно неподвластен времени и антропогенному воздействию. Его и в самом деле нельзя измерить и обсчитать никакими метеорологическими приборами. Он непостижим и вечен.
И не зря говорят, что тот, кто на рассвете увидел его, может загадать желание — и оно обязательно сбудется. Но делать это нужно только тогда, когда краешек солнца едва-едва касается горизонта и первые лучи его золотят верхушки берез...
Автор: Сергей Волков
Русский писатель, журналист, сценарист Сергей Юрьевич Волков родился в Ильин день сорок шесть лет назад на Смоленщине, земляк первого космонавта Юрия Гагарина. В одиннадцать лет стал победителем Всесоюзного конкурса на лучший детский фантастический рассказ, организованного газетой «Пионерская правда» и писателем-фантастом Генрихом Альтовым. Участник строительства Байкало-Амурской магистрали. Отслужив в Советской армии, учился в Казанском государственном университете, участвовал во
Член Союза журналистов и нескольких литературных писательских союзов. Лауреат грамоты общественной организации «Офицеры России» за помощь детям Луганска и области. Лауреат литературной премии «Бесобой» за вклад в мистическую литературу.